— Матерь Божья! Кажется, я знаю, что это за остров. — В голосе Иды Спавенто слышался легкий испуг. — Жако, ближе не подходи! Выключи мотор. И огни погаси.

Как только смолк мотор, тишина навалилась на них столь внезапно, что Просперу она показалась невидимым диким зверем, подкарауливавшим их в темноте. Он слышал, как бьется о борт лодки неприветливая вода лагуны, слышал совсем рядом дыхание Моски, а еще — издали — звук чужих голосов, далеко разносившийся по воде.

— Да, это он! — возбужденно прошептала Ида. — Исола Сегрета, остров Тайн. Вот про него и вправду есть много жутких историй. Валларессо, одно из старейших семейств города, раньше имело здесь поместье. Но это давно было. Я-то думала, они все уехали, а имение давно заброшено. Но, видно, я ошибалась.

— Исола Сегрета? — Моска уставился на фонари на берегу. — Это же тот самый остров, на который никто не ходит.

— Верно. Нелегко найти лодочника, который согласится сюда вас отвезти, — ответила Ида, не отрываясь от бинокля. — Остров считается заколдованным, тут, по слухам, страшные вещи происходили. И вот здесь теперь стоит карусель? Карусель Милосердных сестер?

— Да тише вы! — шикнул Риччио.

Над водой разносился лай собак, громкий и свирепый.

— Похоже, там этих псин много, — прошептал Моска. — И они к тому же не маленькие.

— Ну что, синьора, вам все еще мало? — Голос Риччио от страха даже звенел. — Мы графа проследили, до самого этого острова треклятого. А больше мы ни о чем не договаривались, так что прикажите вашему молчуну, чтоб вез нас домой, и поскорее.

Но Ида даже не ответила. Она все еще, не отрываясь от бинокля, наблюдала за островом.

— Они сходят на берег, — тихо сказала она. — Ага, вот, значит, как ваш граф выглядит. По вашему описанию я представляла его себе значительно старше. А рядом с ним… — она еще понизила голос, — это, наверно, та самая женщина, про которую Сципио рассказывал. Да кто же они такие, эти двое? Неужели Валларессо все еще на острове живут?

Моска, Проспер и Сципио, как и Ида, не сводили с острова глаз. И только Риччио с мрачной миной уселся возле саквояжа с деньгами и пялился на могучую спину Жако, словно надеясь найти в ней хоть какое-то спасение от страха.

— Вижу лодочную пристань, — прошептал Сципио. — И каменную лестницу, она ведет на берег, к воротам в стене.

— А кто это на стене? — Моска испуганно вцепился Просперу в рукав. — Что это за две фигуры в белом?

— Да это статуи, — успокоила его Ида. — Каменные ангелы. Так, теперь они отпирают ворота. Ого, собаки и вправду большие.

Ребята тоже их увидели, даже без бинокля: два огромных белых дога, каждый с теленка величиной. Вдруг, словно учуяв что-то неладное, псы, как по команде, повернули морды к воде и принялись лаять, да столь громко и яростно, что Ида вздрогнула и выронила бинокль. Проспер попытался его подхватить, но тяжелый прибор, скользнув по его пальцам, с громким всплеском плюхнулся в воду.

Звук этот прорезал тишину, как выстрел.

Риччио в ужасе схватился за голову, словно случилось нечто совершенно непоправимое, остальные тоже вздрогнули и вжали головы в плечи. И только Жако, казалось, ничто не может вывести из равновесия. Невозмутимый, как и прежде, он неподвижно стоял у руля.

— Они нас заметили, синьора, — сказал он спокойно. — Смотрят в нашу сторону.

— Точно! — прошипел Сципио, вглядываясь в берег. — Какая досада!

— Мне очень жаль! — прошептала Ида. — О господи, пригнитесь скорей, и ты, Жако, тоже! По-моему, женщина берет винтовку.

— Только этого не хватало! — застонал Моска, с головой укрываясь собственной курткой.

— Да тебя-то они все равно не увидят! — взвизгнул Риччио, сжимаясь в комочек на дне возле саквояжа. — Зато вот мы все отсвечиваем в темноте, как ясный месяц! Говорил же, говорил я, дурацкая, бредовая это затея! Говорил же, что пора поворачивать!

— Да заткнись ты, Риччио, — прикрикнул на него Сципио.

Между тем доги на острове лаяли все яростней, все заливистей. Сквозь их лай слышался и женский голос, сердитый и громкий, а потом… потом грянул выстрел. Но еще раньше, увидев вспышку, Проспер пригнулся сам и успел стащить вниз Сципио. Риччио начал всхлипывать.

— Жако! — Голос Иды зазвучал резко. — Поворачивай! Немедленно!

Ни слова не говоря, Жако запустил мотор.

— А как же карусель? — Сципио хотел было подняться, но Проспер снова прижал его к себе.

— Карусель из мертвых воскрешать не умеет! — воскликнула Ида. — Прибавь-ка газу, Жако. А ты, Король воров, больше не высовывайся!

От рева мотора у них закладывало уши, и брызги летели со всех сторон — с такой скоростью лодка, ведомая Жако, удалялась от острова Тайн. И сам остров уменьшался, таял на глазах, покуда ночь не проглотила его без следа.

Сбившись в кучку, Ида и ребята молча сидели в лодке. На лицах у всех читалось разочарование и страх, но и облегчение — все-таки все целы, все-таки унесли ноги.

— Да, еще бы чуть-чуть, — проговорила Ида, водворяя на голову соскользнувший платок. — Весьма сожалею, что подбила вас на такую глупую авантюру. Жако, — воскликнула она сердито, — почему ты не отговорил меня от этой затеи?

— Да разве вас от такого отговоришь, синьора! — ответил Жако, даже не оборачиваясь.

— Ладно, теперь это уже все равно, — заметил Моска. — Главное, мы получили деньги.

— Вот именно, — важно поддакнул Риччио, хотя вид у него все еще был изрядно напуганный.

Один Сципио с сумрачным лицом смотрел в пенистый, бурунный след, оставляемый моторкой.

— Да ладно, забудь! — сказал Проспер, трогая Сципио за плечо. — Мне тоже хотелось на карусель взглянуть.

— Она там! — вымолвил Сципио и сверкнул глазами. — Наверняка там!

— Ну и пусть себе! — заметил Риччио. — Но теперь нам надо деньги пересчитать. — И, видя, что Сципио и Проспер и не думают последовать его призыву, они с Моской взялись за работу сами.

Тем временем Ида с сосредоточенным лицом сидела рядом с ними и курила, выбрасывая в воду окурок за окурком. Уже первые огни города зыбким отражением заплясали в воде, а Риччио с Моской все считали.

И только когда лодка входила в бухту Сакка делла Мизерикордия, они захлопнули саквояж.

— Похоже, все точно, — сказал Моска. — На первый взгляд по крайней мере. С этими деньгами я вечно обсчитываюсь.

Ида кивнула, но смотрела на саквояж с явным беспокойством.

— У вас хоть есть, где хранить все это? Ведь это и правда уйма денег.

Моска неуверенно глянул на Сципио. Тот только передернул плечами.

— Спрячьте в тайник, где у нас деньги от Барбароссы хранятся. Там они пока что в безопасности.

— Хорошо. — Ида вздохнула. — Тогда я сейчас высажу вас около вашей лодки. Надеюсь, теплое место для ночлега у вас все-таки есть. Передай от меня привет малышу, Проспер, и девочке. Я… — Она хотела сказать что-то еще, но Риччио ее перебил, торопливо, горячо, будто слова, от которых он так хотел отделаться, жгут ему губы:

— Сципио в другое место нужно. Может, отвезете его домой?

Проспер опустил голову. Моска поигрывал пряжками саквояжа и старался в сторону Сципио не смотреть.

— Ах да, разумеется. — Ида повернулась к Сципио. — Перемирие окончено. Ну что, Король воров, отвезти тебя туда же, где я тебя забирала, к мосту Академии?

Сципио покачал головой.

— На Фондамента Боллани, — сказал он тихо. — Если можно.

«Мы больше не вместе», — с горечью подумал Проспер. Он попытался воскресить в себе гнев и обиду, которые испытал, когда открылось, что Сципио их обманывал. Но сейчас он видел перед собой только бледное, застывшее лицо Сципио, его судорожно, из последних сил сомкнутые губы, чуть подрагивающие от сдерживаемых слез. Прямой, как свечечка, Сципио сидел ни жив ни мертв и, казалось, даже не дышит, словно боясь при первом же вздохе — или при первом же взгляде на своих друзей — поникнуть, как сломанная кукла.

Похоже, и от Иды не укрылось, с каким трудом Сципио сохраняет видимое самообладание.